Снежное солнце - Страница 34

Сейчас у нее никого нет. Может, только поэтому она так мила и искренна с ним. Когда у нее снова кто-то появится, а это неизбежно случится, ей будет не до него. Потом она выйдет замуж… и все, прощай старая дружба. При этой мысли Джереми нахмурился и до боли прикусил губу. Что же ему делать?

Наверное, он должен рискнуть. Ведь он никогда прямо не говорил ей о своих чувствах. И она никогда не отвечала ему «нет». Вот когда он услышит это от нее, когда она скажет, что у него нет и не может быть никакой надежды… Да, это будет крушение всех его иллюзий. А может, и всей его жизни. Это будет как нож в сердце. Но пусть лучше так. Он столько лет находится в подвешенном состоянии, переходя от отчаяния к надежде, что у него не осталось на это сил. Он должен знать точно. Пусть она своей рукой перережет эту нить, которая держит его на весу. Падение будет жестким, но придется его пережить.

Была у Джереми еще одна мысль, где-то на периферии сознания. Мысль, которую он никак не хотел выпускать на волю, которую отгонял и на которой ни за что не хотел заострять свое внимание. Это было воспоминание о новогоднем поцелуе. Он тогда под влиянием праздничного настроения, шампанского и близости Саманты не смог удержаться. Джереми понимал, что она не скинула его с балкона только от неожиданности и удивления. Но это в первый момент, а потом… Потом она ответила на его поцелуй. Да, это правда, это ему не приснилось и не померещилось, он знает это совершенно точно и не может ошибаться. Правда потом, когда он вспоминал об этом, грезил и мечтал, эта сцена обросла новыми подробностями и уже трудно стало разобраться, что случилось на самом деле, а что он придумал позже… Но что было, то было. Не только он поцеловал ее, но и она его. Даже и сейчас, если он прикроет на мгновение глаза, то почувствует робкие и осторожные прикосновения ее губ, ее языка… Джереми закрыл глаза, и на его лице появилось мечтательное выражение.

Завтра наступило, как это и должно было случиться. День отъезда. С самого утра — суматоха со сборами, прощаниями и благодарностями. Все семейство Мелроуз, включая Билла, Бетси и Цезаря хотело непременно пожать ему руку на прощание, сказать несколько теплых слов и пригласить приезжать еще.

— Я буду тебя ждать, — произнесла Бетси, обнимая Джереми. — Ты красивый.

— Вот это неожиданное заявление, — рассмеялся он. — Пиши мне письма. По электронной почте.

— У меня еще плохо получается, — насупилась Бетси.

— Ничего, я разберусь.

Джереми пожал руку Билли, попрощался со всеми остальными и пошел к машине Саманты.

В аэропорту, как ни странно, было полно народу.

— Многие приезжали на рождественские каникулы, — объяснила Саманта. — В это время даже бывают дополнительные рейсы.

Объявили регистрацию на рейс Джереми.

— Ну ладно, — сказала Саманта. — Передавай привет всем нашим. И обязательно звони.

— А ты когда надумаешь вернуться во Флориду? — спросил он.

— Не знаю. — Она пожала плечами. — Если соберусь, ты об этом узнаешь.

— Я был бы очень рад, — проговорил Джереми и взял Саманту за руки.

Его сердце разрывалось от невыносимого ощущения, что уже через несколько минут они расстанутся и он, возможно, никогда больше не увидит этих ясных и волнующих голубых глаз, этих светло-золотистых волос… и никогда не прикоснется к этим коралловым губам.

— Не люблю долгих прощаний, — пробормотала Саманта, чмокнула его в щеку и убежала.

Джереми растерянно смотрел ей вслед, сжимая ручку своей дорожной сумки. Потом развернулся и понуро побрел к стойке регистрации.

Прошла уже неделя с того дня, как Джереми уехал. Саманта продолжала работать в магазине, иногда встречалась с друзьями и каталась на лыжах, но все эти занятия казались ей неинтересными и бессмысленными. Она не могла понять, что с ней происходит. Какая-то неясная тоска грызла ее сердце, делая все дни хмурыми и сумрачными. И даже цветы, которые по-прежнему неизменно появлялись в ее доме, несли в себе что-то печальное. Лаванда — «одиночество», ламинария — «грусть», незабудка — «воспоминания»… Как будто ее таинственный поклонник понимал и разделял ее настроение.

А сегодня на ее столе появился букетик маргариток. Она заглянула в блокнот, чтобы убедиться: маргаритка означает «я никогда не скажу о своих чувствах». Ну и не надо, мысленно произнесла Саманта. Кем бы ты ни был, я все равно вряд ли отвечу тебе взаимностью.

Саманта то и дело оказывалась в пустующей комнате, которую еще недавно занимал Джереми, садилась на подоконник и задумчиво смотрела в окно. О чем она тоскует? Неужели ей не хватает Джереми? Конечно, ей всегда нравилось его общество, но не настолько, чтобы грустить без него. Может, ей просто пора возвращаться во Флориду?

Вечером позвонила Эмили. Голос у нее был немного взволнованный и звучал так громко и ясно, как будто бы она находилась рядом с Самантой, а не за тысячу миль от нее.

— Привет, подруга! — бодро начала она. — Как дела?

— Все хорошо, как обычно, — отозвалась Саманта. — А у тебя что нового?

— У меня все новое! — воскликнула Эмили. — Новая работа, новая квартира и… новый парень.

— Поздравляю! — с жаром произнесла Саманта. — А кто он? Я его знаю?

— Мой бывший босс.

— Фил Маккой? Он что, выгнал тебя с работы?

— Я сама ушла. Ты же знаешь, как у нас относятся к служебным романам. Но моя новая работа нравится мне куда больше. Сама себе хозяйка, о чем хочу, о том и пишу…

— А из квартиры тебя кто выгнал?

— Срок аренды закончился. Хозяева вернулись. А Фил нашел мне очаровательную квартирку с огромными окнами и видом на море.